Как только все (насколько это было возможно) разошлись по своим комнатам, стол, за которым сидел шаман как будто снова пробудился. Все это время к столу aeni никто не решился подсесть, да к тому же сам орк вел себя тихо, беспокойств прислуге не причинял – просто сидел и, еле слышно шепча, глядел исподлобья своими чёрными затуманенными глазами на полотно волшебной карты. Так прошли целые сутки. Всего каких-то 25 часов, но и за это время, стол и три приставленных к нему стула стали немного ближе, одомашнились в его восприятии. И, сказать по правде, не только «в его...». Ладно сработанная деревянная мебель, почувствовала вкус прежней жизни и кое-где (а может быть это просто случайное совпадение) на ножках стульев появились крохотные пятнышки моха, а на ребре столовой доски, обращённом к шаману засеребрилась плёнка молодой дубовой коры.
Когда трактирщик вынес свечи – шепот прекратился: диалог между шаманом и картой прервался. Хотя, по большому счёту, диалогом происходившее назвать можно было с большой натяжкой: шаман задавал вопросы карте, та механистично отвечала на неизвестном орку языке. За первым следовал второй, третий,.. пятый вопросы. Иногда карта задумывалась, иногда её ответы были настолько пространны, что их в пору было бы назвать рассказом. Орк слушал внимательно, он надеялся услышать хоть одно знакомое слово, хотя бы намёк на разгадку.
Свечи, оказавшиеся между собеседниками, прервали диалог, и орк решил повременить с дальнейшими расспросами, а пока – есть одно неотложное дело.
Шаман вынул мел, уголь, металлические блюдца, крохотный бронзовый треножник, душистые мешочки с травами, высушенными цветами и ягодами. С быстротой, граничащей с поспешностью, орк вывел на столе необходимые знаки углём, что-то дорисовал белым мелом, расставил блюдца в отведённые для них места, в середине конструкции возвышался треножник. Следом каждый на своём месте оказались необходимые ингредиенты, и ритуал начался: дым тлеющих листьев и лепестков тонкими струйками петляя и переплетаясь, устремился к двери на втором этаже. Проскользнув в щель под дверью, матовые нити достигли-таки кровати Гардении и, поднимаясь вверх, рассыпались, высвобождая свою ношу. Новый, чудесный, уютный сон был подарком тёмной красавице от шамана.
Нечаянно заглянув в её сон, он невольно улыбнулся; сделал глубокую затяжку (трубка его не имела обыкновения гаснуть) и поднял глаза к светящейся настенной карте.
